Светлана Дробот

«В ресторанный бизнес меня привел мой муж, Сетрак Депелян, у которого был опыт работы в Semifreddo Group. В 2007-м мы открыли сразу два проекта и с тех пор не останавливаемся.

Мы начинали с больших ресторанов в торгово-развлекательных центрах, в спальных районах. Это был такой хороший, уверенный бизнес, но нам хотелось большего, хотелось воплощать в жизнь какие-то давние мечты. Первым таким амбициозным проектом стал Tokyo Sushi на Большой Никитской. Он был совсем не похож на все, чем мы занимались раньше. Это малый формат, совсем другой бюджет, другие архитекторы, цели и задачи. Ну и совсем другой продукт — конечно, гораздо более дорогой. При этом когда мы открывались в 2018 году, Большая Никитская не была такой, как сейчас. Это был эксперимент. А дальше уже и улица развивалась — и мы развивались вместе с ней.

Сейчас мы открываем новые места другого формата: маленькие, в не самых проходных местах, куда другие рестораторы не заходят. А мы, наверное, просто не боимся рисковать. Так мы открыли Linbistró. У меня было ощущение, что Остоженке нужен хороший ресторан: не место для жителей «Золотой мили», куда без каблуков не спустишься, а такое бурлящее классное место для всех, кто оказался на Остоженке, — ничего подобного там тогда не было.

Следующий наш такой проект открылся в середине прошлого года. Это ресторан Rebecca в Хамовниках, в жилом комплексе «Садовые кварталы».  Это даже не первая, не вторая линия — ресторан находится в глубине двора. И там все еще идет стройка — в этом месте должен быть великолепный пруд. Но мы уже открылись и не прогадали: несмотря на труднодоступность, ресторан дает отличный результат, и мы ждем лета, когда этот пруд должен быть запущен и станет таким местом притяжения.

В нашем семейном тандеме у каждого свои сильные стороны. Сетрак больше про юриспруденцию, строительство, всяческие дисциплинарные, системные вещи, организационные моменты. А на мне — дизайн и кухня. В какой-то момент мы приняли решение, что в каждом проекте будет использоваться старая мебель, винтажные какие-то вещи, предметы искусства. Для меня это такой формат осознанного потребления, когда у тебя есть что-то с историей, что цепляет взгляд, к чему хочется прикасаться, что дарит тебе какие-то эмоции, может быть, копается в твоих воспоминаниях.

На самом деле я всегда это обожала. Больше всего в детстве я любила разбирать старые шкафы, буфеты, комоды, возиться с посудой. И даже когда я сама переехала из Омска в Москву и перевезла родителей, и со мной, и с ними переехали комоды, шкафы с этой бабушкиной посудой. И, возможно, мне подсознательно хотелось, чтобы и в ресторане у меня где-то был такой буфет с настоящей старой красивой посудой. И так я эту карту желаний постепенно наполняю.

В том же Tokyo Sushi все приборы — это винтажный мельхиор. И у нас стоит старинный шкаф в стиле chinoiserie, а в нем — привезенные с блошинки японские тарелочки. Что-то нам привозят дизайнеры интерьеров, а что-то мы находим сами — например, этот шкаф мы просто нашли на «Авито». А сейчас с моей подачи все наши ключевые управленцы — боги и короли «Авито». Мне кажется, вся эта старина и дает нашим проектам какую-то глубину. В них есть диалог с гостем — кажется, это то, что у меня классно получается».